Продолжаем серию интервью с участниками конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей»!
В июне этого года в Соловецком музее-заповеднике прошла научно-практическая конференция «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей». Она была приурочена к 100-летию создания Соловецкого лагеря особого назначения. В ходе работы научного мероприятия сотрудники нашего музея взяли интервью у некоторых из участников. Мы попытались более подробно узнать о научных интересах приехавших исследователей, их философских и общественных взглядах, впечатлениях от научного события и Соловецких островов.
В первой нашей публикации мы поговорили с Гуровым Олегом Николаевичем, исследователем из Москвы (прочитать интервью можно здесь http://www.solovky.ru/ru/events/uchastie-v-konferencii-eto-opredelyonnyy...)
Сегодня мы рады поделиться с вами интервью с Михаилом Витальевичем Шкаровским - главнымм архивистом Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, доктором исторических наук. На конференции им был представлен доклад на тему - «Узник Соловецкого лагеря епископ Алексий (Буй)».
Вопрос: Михаил Витальевич, расскажите, пожалуйста, подробнее о теме Вашего доклада. Почему вы обратили своё внимание на изучении биографии епископа Алексия?
Ответ: Я занимаюсь историей Соловков с начала 1990-х гг. и в основном священнослужителями, которые были на Соловках. Епископ Алексий (в миру Семен Васильевич Буй) это одна из наиболее значимых фигур. Он единственный из всех узников Соловков, который три раза был здесь в заключении, больше ни одного другого человека такого не было. И кроме этого, он был один из главных руководителей иосифлянского движения Русской православной церкви, историей которой я также традиционно занимаюсь с 1990-х гг.
В ходе моего исследования мне удалось обнаружить много интересных источников о его жизни и деятельности. В частности, помимо следственных дел, агентурные материалы, доносы осведомителей среди заключенных лагеря на владыку Алексея и указания лагерного начальства по его поводу. Такие уникальные документы это большая редкость, то есть в подавляющем большинстве они недоступны не только исследователям, но и родственникам.
Вопрос: Случались ли в Вашей исследовательской деятельности, в частности, в работе над этой темой, удивительные открытия? Может быть, какие-то факты поразили Вас больше всего?
Ответ: Повторюсь, что найденные мною агентурные материалы, они уникальны. Больше мне никогда такого не попадалось за много лет работы в архивах. Мне кажется, и другим исследователям подобного рода материалов не попадалось, потому что они засекречены.
При работе над данной темой и в процессе её исследования, меня поразила стойкость владыки при многих допросах, когда он, несмотря на вероятные пытки, отрицал все обвинения, которые ему предъявляли.
Вопрос: Как вы считаете, какими ключевыми принципами должен руководствоваться исследователь, изучающий архивные материалы по истории лагерей?
Ответ: Главный принцип – это быть объективным. Стараться привлечь как можно больше источников по изучаемой теме, не доверять слепо одному источнику и проверять их на основании всех существующих. И это касается не только архивных документов, но и нарративных источников, то есть источников личного происхождения, писем, мемуаров и т. п. Все это необходимо сопоставлять в комплексе, потому что часто, даже в официальных документах, искажается истина, ни одному протоколу допросов нельзя полностью слепо доверять. Часто следователи вообще сочиняли допросы и заставляли заключенных только подписываться. Все это приходит с опытом, если много работаешь со следственными делами, то постепенно понимаешь, как отличить ложные документы от подлинных.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, Вы приехали на Соловки первый раз?
Ответ: Нет. Первый раз я сюда приезжал в начале 1990-х гг. вместе с экспедицией «Мемориала» (в настоящее время организация включена в список иностранных агентов). Тогда я отвечал в Петербургском «Мемориале» (организация включена в список иностранных агентов) за направление о репрессиях священнослужителей. И соответственно, не мог проехать мимо Соловков. В тот период монастыря по сути еще не было. По-моему, была небольшая церковная община во главе с отцом Зосимой. Но в то же время еще оставалось много артефактов, связанных с лагерем. В частности, мы жили здесь достаточно долго, почти две недели, успели посетить все острова.
И вот на острове Анзер еще было здание тюрьмы с камерами и надписями заключенных на стенах. И даже одну дверь из тюремной камеры с глазком мы привезли музею «Мемориала» (организация включена в список иностранных агентов) в Санкт-Петербург. Сейчас этого уже не существует, так что только в то время можно было вот так вот вещественно потрогать следы Соловецкого лагеря, которые сейчас уже исчезли.
Вопрос: Наша конференция проходит уже не первый раз и собирает исследователей, занимающихся изучением судеб узников, и родственников заключенных. Какие Ваши впечатления от конференции?
Ответ: Впечатления от конференции у меня положительные. Я сравниваю её с другими научными конференциями и увидел много новых лично заинтересованных людей. Некоторые являются родственниками, а некоторые даже не являясь родственниками, тем не менее, горячо переживают судьбы тех узников Соловков, о которых рассказывают, и это такое глубоко личное отношение всегда привлекает внимание. В основном на конференции высококвалифицированные исследователи, которые уже не первый год занимаются подобными исследованиями. Некоторые среди участников мои старые коллеги, их я знаю много лет, поэтому привык доверять их мнению. В общем, конференция мне понравилась!
Вопрос: Какое впечатление у Вас оставляют Соловецкие острова? Вы, как исследователь лагерной темы, воспринимаете Соловки сквозь призму лагерной истории или в настоящее время уже не чувствуете «давления» тех эпох?
Ответ: Я чувствую, потому что в основном занимаюсь церковной историей советского периода. В этом плане Соловки связаны с репрессиями священнослужителей и очень много людей, о которых я писал, биографию которых я изучал, отбывали здесь ссылку или даже погибли. Поэтому для меня Соловки – прежде всего, это Голгофа Русской православной церкви. Дореволюционной историей Соловков я, к сожалению, не занимался. Соловки, прежде всего, у меня ассоциируются со страданиями и духовным подвигом священнослужителей Русской православной церкви.
Шкаровский Михаил Витальевич - советский и российский историк, специалист в области истории Русской православной церкви XX века. Доктор исторических наук (1996), ведущий научный сотрудник и главный архивист Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, преподаватель Санкт-Петербургского государственного института культуры, профессор Санкт-Петербургской духовной академии (СПбДА), член научного совета Института сравнительных церковно-государственных исследований в Берлине, член Комиссии по канонизации новомучеников и исповедников Санкт-Петербургской епархии.
Автор книг «Русская Православная Церковь в ХХ веке» (М.: Вече, Лепта, 2010), «Русская Церковь и Третий Рейх» (М.: Вече, 2010), «История русской церковной эмиграции» (М.: Алетейя, 2009), «Православное церковное сопротивление в СССР. Биографический справочник. 1927-1988» (М.: Российская политическая энциклопедия, 2013) и многих других.
Источник фото: https://history.spbda.ru/shkarovskij-mihail-vitalevich